Два дня надежды. Как издатель Борис Гиллер заботится о критической журналистике в российской провинции

Вот такой несложный у него бизнес-план. И такой рискованный.

Организация  «Репортеры без границ», оценивая свободу прессы,  поставила Россию на 141-е место, а всего в этом списке 173 страны. Премьер-министр Владимир Путин — один из 39  «врагов свободной прессы». За последние 16 лет в России убито 49 журналистов. Комитет  защиты журналистов пишет, что, кроме Ирака и Алжира, нет другой столь опасной для журналистов страны, как Россия. В ней смертельно опасно не только критиковать основы политической системы, как это делала  Анна Политковская, писавшая о чеченской войне, но и участвовать в местных разборках. Михаил Бекетов, шеф-редактор районной подмосковной газеты, выступил с критикой строительства скоростного шоссе через зону зеленых насаждений в городе. Его избили до полусмерти, сейчас он в коме, ему пришлось ампутировать ногу.

Несмотря на это, издатель Борис Гиллер, пятидесяти двух лет, верит в силу печатного слова — и в профессионализм своего юридического отдела. Из своего скромного офиса на периферии Москвы он управляет 26 еженедельными газетами, выходящими от Пскова до Тихого океана, то есть по всей России, плюс женским журналом, еженедельником кроссвордов и еврейским интернет-сайтом. Названия его газет:  «Владимирский хронометр»,  «Амурский меридиан» и т. п. Тиражи — от 15 000 до 50 000. Его издания читают более 1,7 миллиона человек — достаточно для влиятельности на региональном уровне, но на уровне московской политики он почти незаметен. Гиллер этим доволен: «Ярких птиц поедают, а серенькие — прыгают себе дальше». При этом его считают одним из самых независимых и неподкупных издателей в России, а, следовательно, как райские птицы, он под угрозой вымирания. В своих газетах он печатал статьи Гарри Каспарова, бывшего шахматного гроссмейстера, ныне радикального оппозиционера, которому в Москве зачастую не удается найти зала для конференций. Во время войны с Грузией, когда зависимое от государства телевещание транслировало патриотический бред, газеты Гиллера писали: "Что Россия забыла в Грузии?", и прежде небольшая республика во всех войнах выступала на стороне Москвы. «Мы смелее всех», — довольно самоуверенно утверждает Гиллер.

Он имеет счастливую возможность анализировать явления на низовом уровне, он видит страну «снизу»: «В наши дни, путешествуя по регионам, никакой особой любви к Путину я не замечаю». А как насчет другого, с которым многие журналисты связывали столько надежд? Верил ли он, Гиллер, в оттепель при Дмитрии Медведеве? «Ну, дня два», — говорит он.

Московские экономические издания «Коммерсантъ», «Ведомости», «Новая газета», журнал «Новое время» критикуют Кремль в пух и прах. Россия — не Северная Корея, и хотя телевидение — прогосударственное до безумия, но Интернет — свободен, а пресса — где-то посередине между телевидением и сетью. Однако сфера влияния либеральной столичной прессы почти не простирается за пределы МКАД. Гиллер информирует провинцию, делая это для собственной коммерческой выгоды и для души. «В провинции всё намного скромнее. Региональные политики ближе к народу, даже местные олигархи более человечны», — говорит он. Свое издательство он так и назвал — «Провинция».

Это горячее сочувствие к бескрайней и пренебрегаемой российской глубинке  не везде встречает понимание. В городах юга России милиция регулярно арестовывает редакторов его газет. В Республике Башкортостан его предупредили, что если он не прекратит критику местного руководства, его газеты там распространяться больше не будут, так что газету пришлось закрыть. В Пскове заместитель генерального прокурора просил предоставлять ему статьи для предварительного просмотра перед их выходом в печать. В Интернете велись провокационные кампании против Гиллера, но не было ни вызовов в Кремль, ни миллиардных претензий по неуплате налогов — обычно применяемых надежных средств, чтобы поставить предприятие на колени. Костромской губернатор семь раз подавал на Гиллера в суд. Шесть процессов издатель выиграл: «Это все-таки Россия, а не Казахстан».

С Казахстаном он знаком: в царстве Нурсултана Назарбаева он основал свою первую независимую газету «Караван», от которой позднее пришлось отказаться, поскольку у него на складе бумаги произошел пожар, а его самого пытались обвинить в убийстве. Именно там он нашел тематическую нишу для своих изданий: газета для всей семьи, бульварный таблоид, не без толики популизма, кустарная, самодельная, но не продажная.

Например такая, как «Саратовский Арбат». Хоть Саратов и не Казахстан, но недалеко от него, всего километров 300. Город — жемчужина на Волге, где когда-то жили и немецкие колонисты. Редакция «Саратовского Арбата» расположена в трехкомнатной квартире в панельном доме, с комнатными растениями, фанерными стеллажами и изысканным коллажем из портретов Путина на стене.

Любовь Шаршавова, руководитель издания, листает региональный выпуск популярной газеты «Московский комсомолец» и сердится: «Публикация интервью с этим министром им проплачена!» Целая полоса о визите весьма заурядного спикера верхней палаты парламента Сергея Миронова: «Без оплаты они напечатали бы только заметку!" Шаршавова раньше работала в рекламном отделе. Она знает тех коллег, которые пишут проплаченные статьи и печатают их без пометы «на правах рекламы». И она знает, что Гиллер такого никогда не позволит:  «Когда я пришла в «Саратовский Арбат», он мне сказал, что мы не будем этим  пачкать руки, даже если деньги уплывают мимо».

Вот уже 10 лет журналисты Гиллера освещают протесты граждан против завода по уничтожению химического оружия, неразрешенную стройку на месте холерного кладбища, деятельность губернатора-чудотворца: пообещал стабильные цены, и пока он инспектирует рынок — цены низкие, только ушел — опять взлетели.  «Люди привыкли — чтобы отовариться дешево, нужно поспешать», — улыбается шеф-редактор Светлана Цаплина.

Местные власти стараются игнорировать журналистов Гиллера, на новогодний бал прессы их не пригласили. Иногда редакторам приходится противостоять угрозам, чаще — посулам.  «Четыре-пять лет назад один чиновник сказал мне после публикации очередной статьи:  “Подумай о своих детях”, — говорит Цаплина. — В наши дни зачастую журналисты собирают материал и берут мзду за его неопубликование». Когда  «Саратовский Арбат» заметил ежедневные теплоходные прогулки по Волге судьи и прокурора, в то время когда в судах скопилось множество дел, юристы и даже коллеги-журналисты звонили в редакцию: «Сколько вы хотите, чтобы это не печатать?»  Но газета Гиллера все равно напечатала эту статью. Отнюдь не все поступили бы так же.

Коррупция разъедает всю страну, и почему именно у журналистов должен быть против нее иммунитет?  «Господствует мнение, что журналисты продажны», — говорит Цаплина. «Чтобы критиковать, нужно самому быть супербезупречным, — говорит Гиллер, — иначе ты уязвим». В долгосрочной перспективе продажность представляет для российской журналистики бóльшую опасность, чем физическое насилие.

Но что такое «долгосрочная перспектива» в условиях кризиса? Средства массовой информации тоже страдают от финансового кризиса. Именно проправительственная «Российская газета», которая на протяжении многих недель отрицала наличие финансового кризиса и ослабление рубля, первой вынуждена была закрыть дюжину своих региональных корпунктов. Гиллер давно уже сообщал своим читателям правду, когда по телевизору еще говорили, что банкротства банков — это чисто американская болезнь. После недавнего прямого телеэфира, когда Путин отвечал на вопросы, газеты Гиллера вынесли на обсуждение вопрос, который никогда не попал бы в эфир: «Кто для властей важнее: олигархи или народ?»  Потом он перепечатывал из Интернета сообщения разъяренных автовладельцев, протестовавших против путинского повышения таможенных пошлин на ввоз иномарок. «Выродки, другого слова для них нет, — возмущается один из них. — Сами разъезжают в бронированных “мерсах”, а нам не позволяют ездить на приличных недорогих машинах!» Гиллеру тоже пришлось еще до кризиса отказаться от некоторых газет: в Омске, Уфе, Калининграде. В Саратове провалился рынок рекламы. Если газета перестанет приносить прибыль, Гиллер закроет и «Арбат», журналисты это знают. Симпатии Гиллера к провинции заканчиваются, как только они перестают быть рентабельными.

У него есть и другие таланты: он инженер с высшим образованием, учился кинематографии, в 1997 году продюсировал до сих пор лучший фильм о чеченской войне — «Кавказский пленник», номинированный на премию «Оскар». Но так быстро Гиллер не сдастся. Какими он видит в ближайшей перспективе Россию, кризис, свободу прессы? Он задумался, улыбнулся и наконец, произнес: «Будет хуже. А потом опять лучше».

Соня Цекри

http://www.sueddeutsche.de/

Додати коментар

Ім'я, Прізвище* E-mail Захист від спаму* Текст повідомлення*  

Додати коментар