Новая газета: Я не дал редакции упасть ни в гламур, ни в пропаганду

— Как же так?

— Почему я ушел? Я пришел полтора года назад в ситуации, когда нужно было решить ряд проблем: нужно было разрулить ситуацию с персоналом — на столе была целая пачка заявлений об уходе, понять идеологию продукта, правильно его спозиционировать, добиться восприятия в СМИ. Была совокупность достаточно сложных, имеющих вызов менеджерских задач. Это для меня близко и интересно как для предпринимателя (органического, а не приватизационного). На настоящий момент задачи разрешены. Управление вошло в линейную процес-сную фазу: показатели растут, доля растет, ситуация в коллективе стабильная, коллектив сохранен, идеология продукта понятна, восприятие в СМИ хорошее. И для меня уже недостаточно адреналина.

— А когда вы говорите про восприятие СМИ, вы что имеете в виду?

— Позитивное восприятие. В последнее время очень хорошие оценки того, что мы делаем. Наш бренд отмечается как один из немногих оставшихся действительно журналистских форматов.

— То есть для вас так важно мнение телекритики?

— Да-да.

— И это ставилось вами в качестве одной из задач? Я просто ушам своим поверить не могу.

— Ну как… Понимаете, в перечне управленческих задач всегда присутствуют кадры, маркетинг, производство. Позитивное восприятие деятельности в СМИ — это всегда присутствующая управленческая задача.

— Может, вас смущала смена акционеров канала, приход на канал новой компании (несколько месяцев назад одним из акционеров канала стала компания "Аброс" — структура санкт-петербургского банка "Россия", возглавляемого Юрием Ковальчуком — близким другом Владимира Путина) или уход из управления каналом Ральфа Сибеналера — представителя RTL Group? И потому вы написали заявление?

— С Ральфом у меня были непересекаемые зоны, а с акционерами я никак не был связан. Я работал с гендиректором, и для меня в течение полутора лет ничего не менялось.

— Вы ушли самостоятельно, и никто вас об этом не просил?

— Да.

— Но на смену вам приходит человек из ВГТРК, а вы говорите, что это не политическое решение.

— Я думаю, что такие решения за день не принимаются, а я написал заявление в понедельник. Я знаю, что рассматривается несколько кандидатур. Наверное, человек из ВГТРК — один из них, но на сегодня решение на РЕН ТВ еще не принято. И не думаю, что оно будет принято завтра-послезавтра.

— В том и дело. Не успели вы заявление написать, а прессе уже известно, что придет Абакумов.

— Почитайте прессу годичной давности. Я не писал заявление, а мне пятерых сменщиков придумали.

— А как вы оцениваете ситуацию, связанную с новостями на других каналах?

— Я написал заявление, но еще не ушел. Я — действующий главный редактор службы новостей РЕН ТВ и, наверное, пока не могу дистанцироваться от того, что эндогенно смотрю на ситуацию. Но наш продукт мы принципиально отстраивали от государственных каналов. Понятно, что это личная точка зрения, но — удалось.

— Я слышала от сотрудников канала, что вы лично привнесли в новости на РЕН ТВ запрет на критику армии и РПЦ.

— Если вы посмотрите внимательно, то мы освещали проблемы армии — от ситуации с Сычевым до всех последних событий — острее (чем остальные. — Н.Р.) — это стопроцентно. Критика армии не была запрещена, армейская тема звучала постоянно. И, будучи либеральным каналом, мы выступали с позиции критики, безусловно. В отношении РПЦ… Где мы должны были покритиковать РПЦ и не покритиковали? Были какие-то конфликтные ситуации, например с заявлением епископа Анадырского и Чукотского Диомида. Мы в ней разбирались. Но на днях была Пасха, и, наверное, мы были некритическими.

— Это было бы странно.

— Но все равно и в сюжете о Пасхе у нас был не официоз — мы делали его из тюрьмы, рассказывали, как узники СИЗО отмечают праздник. Это не критика, но и не апологетика, это — информирование. Словом, армию мы критиковали, а насчет РПЦ не вижу особых поводов, по которым мы должны были выступить с критикой.

— А вот история с последним собором. Не заметили вы там политики вмешательства церкви в дела государства?

— Мы сейчас уйдем совсем в сферу идеологии… Эту тему мы достаточно активно освещали, давали спектр мнений на этот счет — точно так же, как и о религиозном образовании. Я лично — сторонник религиозного образования в школах, но это не значит, что мы активно апологетировали. По всем темам у нас был диапазон мнений. И в зависимости от того, куда склонялась большая часть аналитиков и ньюсмейкеров, которые присутствовали на канале, наверное, складывалось ощущение, критикуем мы или нет. Во всяком случае, что касается армии, позиция была критической. Что еще могло быть после всего того, что мы видели?

— Когда вы пришли на РЕН ТВ, были ведь критические отзывы — о том, например, что вы — пиарщик (Кузьменкову принадлежит PR-агентство "Кузьменков и партнеры"), а потому вряд ли сможете возглавить настоящую информационную службу. Удалось?

— Я ставил задачу сохранить коллектив и никого не поменял: парламентских корреспондентов, правительственных, людей из пулов — все остались. Как они освещали? Мягко говоря, не пели панегирики "Единой России", а это — показатель. Я считаю, что мы сохраняли и сохранились как журналистский коллектив. Есть такие опасности вокруг журналистики, овраги — гламур и новостное шоу. Один овраг — это подцензурная пропаганда, второй не менее опасный и вязкий овраг — ньюс-шоу, которое веселит, дает любопытную информацию, но журналистикой уже не является. Я своей заслугой вижу то, что провел редакцию по дороге, не дав упасть редакции ни в один из этих оврагов, в эти болота, в которых завязла сегодня журналистика.

— А не боитесь, что с вашим уходом редакционная политика новостей РЕН ТВ изменится очень сильно?

— Знаете, есть фактор личности, а есть установок. Если установки менялись бы, то в моем присутствии. Не понимаю, почему с моим уходом должны измениться установки канала.

Додати коментар

Ім'я, Прізвище* E-mail Захист від спаму* Текст повідомлення*  

Додати коментар