С.Непорада, корреспондент газеты «На страже Родины»: «Без военных изданий журналистика будет неполной»

— Степан Иванович, что вас привело в эту газету? Были ли какие-то амбиции, ожидания, и насколько они оправдались?

— Я пришел в эту газету в 1968 году и с той поры — на страже Родины. Впервые появился здесь пятикурсником, когда писал дипломную работу на факультете журналистики. Редактора я тогда не видел, но знал, что это тот самый Григорий Михайлович Горбань, при котором газета была очень заметна в ленинградской журналистике. После окончания учебы он взял меня на работу. Но сложно мне было решиться остаться здесь с моей необразованностью по военной линии. Меньше всего я думал о военной карьере, о высоких званиях, а больше всего о том, как соответствовать тем требованиям, которые читатель предъявляет к военной газете. Еще студентом я понимал, что где-то она скучновата, нудновата, назидательна. Хотелось писать именно о человеке в военном деле, и мне такую возможность дали. Сейчас я настолько привязался к практической журналистике, что если перестану работать в газете, то, наверное, сразу умру — и морально, и физически.

— Сложно было входить в военную тематику?

— Журналисты могут быть аграриями, промышленниками или военными, но в первую очередь надо быть журналистом. Все остальное — прилагаемое. Военному делу меня учили совсем немного. На срочной службе я был лишь артиллерийским разведчиком третьего класса. Будучи военным корреспондентом, я обходился той теорией, которую дал мне факультет, и той военной наукой, которую дала мне срочная служба. Конечно, и почитывать кое-что приходилось, но все можно освоить, когда у тебя есть основная журналистская профессия. Однако нельзя писать на все темы. Даже в нашей газете есть деление. Один человек занимается боевой подготовкой, другой — социальной защитой, третий еще чем-нибудь… Где-то мы можем и смещаться, но не более чем на одну восьмую своего спектра. А так надо быть, конечно, специалистом в своей теме.

— Вы же участвуете в проведении экзамена на творческом конкурсе журфака в СПбГУ. Приходится ли кого-то срезать и за что?

— Редко. Чаще всего я готов простить какие-то ошибки, и незнание, допустим, истории, просто посмотрев на человека и почувствовав, что из него получится хороший журналист… Это трудно объяснить.

— Как вы думаете, военный журналист - это все-таки в первую очередь военнослужащий или журналист?

— Я себя не чувствую военным профессионалом, в первую очередь я журналист.

— Недавно Союз журналистов Москвы обратился в Министерство обороны России с предложением приравнять журналистов, работающих в горячих точках, к участникам боевых действий. Вы поддерживаете данную инициативу?

— Для тех, кто служил в Чечне или Афганистане, это надо сделать, потому что там военный журналист — это журналист-военный с ударением на последнем слове. Но приравнивать надо только тех, кто там был, а не таких, как я, побывавших только на учениях.

— Нужны ли чисто военные навыки военному журналисту?

— Нужны. Надо быть физически готовым "трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете". Кроме того, надо уметь пользоваться оружием или даже сесть за руль машины, если водитель убит. Мои знакомые, пришедшие в журналистику из войск, могут так сделать. Я не могу.

— Что самое сложное в работе военного журналиста?

— Наверное, в процессе интервью и подготовки материала отстраниться от того, что у тебя есть погоны, и помнить о том, что ты сейчас не военный, а только журналист. Тогда сможешь разговаривать с кем угодно, не ощущая разницу в воинских званиях. О военных часто говорят как о сапоговатых, дубоватых людях. Но это те же самые люди, только одетые в погоны и ограниченные в правах законом о статусе. Военные и не замечали, что я в их деле не все знаю. Но к разговору с ними, конечно, необходимо готовиться.

— О чем вы пишете с наибольшим запалом?

— Моя тема — это социальная защита. Одна из последних моих публикаций — о том, как военных обижают, нарушая закон о статусе военнослужащих. В Сертолове освободившуюся квартиру отдали начальнику местного отделения милиции. А по военному списку она должна была достаться капитану, жившему в общежитии. Теперь они ждут суда. Еще одна моя публикация посвящена недоплатам военных пенсий. Может быть, так просто совпало, но с ее появлением лед тронулся.

— Скажите, а смена гражданской власти, как-нибудь отражается на работе военной газеты?

— Мало отражается. Все эти пертурбации на нас влияли, когда мы были идеологическим инструментом, а теперь стали инструментом воспитательной работы.

— Как обстоит дело с цензурой? Она присутствует в каком-то виде?

— Есть структура по защите военных тайн в печати — соответствующие инструкции и приказ министра обороны. Она касается прежде всего держателей тех тайн, которые должны сами решать, показывать какую-то ракету или нет. Но границы государственной тайны совершенно четкие. Сейчас список запрещенных вещей намного меньше, чем был когда-то, и он довольно демократичен.

— Для кого вы пишете? Только для военных из Ленинградского военного округа или все-таки рассчитываете, что это издание попадет в руки и к гражданским людям?

— Когда мы пишем, видим перед собой военного человека — а это и солдат, и офицер, и прапорщик, и военный пенсионер, и члены их семей, которые жизнь свою связали с армией. Мы обязаны большую часть информации давать для солдата, поскольку окружная газета издается для них, а также для офицеров ротного, батальонного и полкового звена.

— Как вы думаете, если бы газета "На страже Родины" распространялась в продаже, это могло бы разрушить стереотипы о военных как о "дубоватых" людях, поднять престиж профессии в глазах народа?

— Безусловно. Подобные издания очень нужны, и некоторые гражданские газеты уже сейчас частично берут на себя нашу нагрузку. Они пишут с позиций понимания и уважения к военным. К таким бы я отнес "Санкт-Петербургские ведомости", а вот в "Невском времени" еще проявляются стереотипы.

Наша газета востребована в школах, среди преподавателей основ безопасности жизнедеятельности, но у них нет денег, чтобы ее выписывать. Однако старшеклассники читают нас, и иногда даже пишут, рассказывают, например, о своих дедах.

— В гражданских изданиях постоянная текучка кадров. А у вас?

— Из гражданских вузов новые люди приходят редко, в первую очередь из-за низкой зарплаты. В основном пополнение идет из Военного университета. Часто к нам приходят на полгода-год, потом благодарят за то, что их выучили, и уходят "на гражданку". Многие военные служили до 45—50 лет, после чего получали свою пенсию за выслугу лет и уходили на гражданку, пока еще нужны гражданским изданиям. И сейчас это дает о себе знать. У нас мало людей среднего и младшего звена, чтобы газета могла быть такой же интересной и востребованной, какой она была, допустим, 15 лет назад. Но потихонечку ситуация начинает выправляться, и сейчас военная профессия в целом более-менее обеспечивает пропитание.

— А есть ли место женщине в военной журналистике?

— Для женщин не закрыт путь в военную журналистику. Они бы и работали в ней, если бы здесь можно было прокормиться. Хотя некоторые из тех, кто попробовал военную журналистику на вкус, оставались в ней довольно долго. Например, Марина Елисеева из пресс-службы ЛенВО теперь работает в "Красной Звезде". К нам приходили и студентки факультета журналистики. Но они получают какие-то навыки и уходят туда, где платят больше.

— Уровень питерской журналистики вы могли бы оценить?

— Всей питерской не берусь. Но, как уже говорил сначала, я хотел повариться в этой сфере, и счастлив, что не выброшен на ее обочину. После перестройки газета "На страже Родины" немного потеряла свое лицо, как и наша армия в целом, но все выправится, и гражданский читатель еще будет ее любить. Есть свои газеты у МВД, Северо-Западного пограничного округа и у Военно-медицинской академии. Без военных изданий журналистика в обществе будет неполной. Так что поддерживать и популяризовать их надо. Армия переживает те же беды, что и общество в целом. Если будет хорошая армия, то будет и хорошая военная журналистика.

Елена Петровская

Новости СМИ

Додати коментар

Ім'я, Прізвище* E-mail Захист від спаму* Текст повідомлення*  

Додати коментар