Десять лет началу конца российских СМИ

Технически операция была оформлена очень просто. 17 апреля 2001 года сотрудники редакции журнала «Итоги» пришли на работу в обычное время. И обнаружили вывешенное при входе объявление, что весь персонал редакции уволен — самым тривиальным и грубым способом — «по сокращению штатов». Охранники сообщали каждому, что его служебное удостоверение больше недействительно и внутрь пропускать никого не велено. Уволена была вся редакция, включая корректоров, секретарей и верстальщиков.

Это был уникальный в истории русской печати случай тотального локаута. Вообще-то, из мировой истории рабочего движения известно, что обычно такие меры — полное увольнение всего персонала — применялись владельцами предприятий в борьбе с затяжными забастовками. А тут причины были сугубо политическими.

Постепенно все собрались у входа. Сюда же вскоре приехало и несколько съемочных групп: в основном разные западные телекомпании, но, кажется, было и РЕН ТВ, и московский телеканал. Из НТВ уже никто не приехал, конечно: собственно, того НТВ, которое в принципе могло бы таким событием заинтересоваться, уже два дня как не существовало.

На самом деле то, что произошло, было результатом долгого и последовательного процесса — разрушения компании «Медиа-Мост», мощнейшей на тот момент медийной компании в стране, в которую входили НТВ, радио «Эхо Москвы» и издательство «Семь дней» (здесь делался журнал «Итоги», газета «Сегодня», еженедельник «Семь дней» и некоторые другие издания). Борьба за издательство «Семь дней» была не менее ожесточенной, чем за НТВ, да и задачи у захватчиков были поставлены такие же: получить контроль над компанией и придать этому форму «спора хозяйствующих субъектов», как про это тогда говорили. На протяжении почти двух лет в этом процессе участвовала вся государственная машина: суды, налоговые инспекции, прокуратура, ФСБ и самые разные силовые ведомства. Это был первый случай такого концентрированного применения всех инструментов борьбы государства с конкретной компанией. Впоследствии многие приемы и методы, отработанные на Гусинском и «Медиа-Мосте», были применены, когда пришел черед Ходорковского и ЮКОСа.

Если  перейти к сугубо организационной стороне дела, то ситуация с контролем над издательским домом «Семь дней» была такая: 50% минус одна акция принадлежали компании «Медиа-Мост» Гусинского, 25% к тому моменту уже принадлежали «Газпрому» и остальные 25% — генеральному директору «Семи дней» Дмитрию Бирюкову, он, кстати, до сих пор возглавляет эту компанию. И вот тому, что случилось в апреле 2001-го, нашел очень точное определение наш тогдашний партнер — журнал Newsweek: произошло «переключение лояльностей». Господин Бирюков, получивший в свое время и финансирование компании, и свою долю в ней из рук Гусинского, теперь благоразумно предпочел «переключить» свои лояльности — вместе со своими акциями. Так в распоряжении «Газпрома» оказался контрольный пакет и возможность принимать все необходимые решения условно легальным путем.

Результатом этого переключения лояльностей господина Бирюкова стало то, что он согласился выполнить два важных требования: закрыть газету «Сегодня» и радикально разобраться с журналом «Итоги». «Сегодня» была довольно интересной газетой, традиционно сильной в экономической сфере и в политической аналитике, главным редактором ее был замечательный журналист Михаил Бергер. Она была попросту закрыта: на прошлой неделе еще выходила, а на этой уже нет. Что касается журнала «Итоги», то с ним пришлось проделывать более сложную операцию, его просто потушить, как свечку, все-таки было невозможно.

Дело в том, что «Итоги» были коммерчески прибыльным предприятием, очень влиятельным журналом с огромным индексом цитирования. До сих пор ни один российский новостной и аналитический еженедельник не может приблизиться к нему по тиражу. Хотя с тех пор было сделано много попыток, и иногда на раскрутку новых изданий тратились колоссальные бюджеты и могучие усилия. Более того, российский еженедельник был прибыльным проектом и для своего американского партнера — журнала Newsweek, которому уходили довольно значительные отчисления. Вообще, система взаимодействия «Итогов» с Newsweek представляла собою очень тонкий и тщательно отработанный механизм, который с тех пор тоже так никому и не удалось повторить.

Так вот, задача заключалась в том, чтобы уничтожить редакцию «Итогов», но формально сохранить само издание, по возможности даже не прерывая его регулярного выхода. Закрывать журнал было невыгодно, потому что на тот момент у журнала было значительное количество «живых» рекламных контрактов. Кроме того, была надежда сохранить взаимоотношения с Newsweek, что тоже было немаловажно для коммерческого успеха всего этого предприятия.

Поэтому руководство издательства «Семь дней» заблаговременно начало создавать и тренировать «запасную» редакцию. Надо сказать, это была комичная ситуация: наша редакция продолжала делать свое дело — выпускать журнал, а на соседнем этаже сидела другая редакция и делала «игрушечный» журнал, тренировалась копировать наши приемы верстки, нашу стилистику, наши подходы к иллюстрированию и дизайну, осваивала наш макет… Эта фальшивая редакция была собрана главным образом из журналистов газеты «Сегодня», которым заранее объявили, что их газета вот-вот будет закрыта, а они все окажутся на улице. Некоторое количество журналистов из «Сегодня» согласились войти в эту штрейкбрехерскую редакцию «Итогов», хотя немало было и тех, кто решительно отказывался от участия в такой затее.

Мы знали об этой ситуации по одной простой причине: как это часто бывает, в издательстве работала единая компьютерная система, можно было видеть, что происходит на соседнем этаже, как составляется верстка, как делаются обложки, как редактируются тексты. Да к тому же еще время от времени некоторые сотрудники фальшивых «Итогов» приходили к нам каяться и извиняться: садились напротив тех самых наших сотрудников, «на замену» которым они были наняты, делали скорбную рожу и говорили: «Ну, ты понимаешь, старик, жить-то как-то надо… Наше дело подневольное, мы людишки маленькие, работу нынче не найти, рынок сужается, вон, от кризиса еще не оправились, а у нас дети… или вот мама старенькая…» В общем, это было такое жалкое, довольно гнусное зрелище. Мои сотрудники по-разному реагировали: кто-то гнал этих плакальщиков в шею, кто-то над ними смеялся, кто-то хлопал снисходительно по плечу… Ну, а что было говорить? Позиция у них была жалкая, дрянная…

Надо сказать, что делались попытки вести переговоры и со многими моими подчиненными. Им делали предложения, часто довольно привлекательные: заведующим отделами предлагали быть заместителями главного редактора, а одному из моих заместителей предлагали встать во главе новой редакции. Но ни один человек из редакции «Итогов» на эти переговоры согласием не ответил. В последнем выпущенном нами номере журнала так и было написано: вполне вероятно, что этот номер станет последним, сделанным нашей командой, а следующий будут делать уже какие-то другие люди. И это будет какой-то совсем другой журнал — остерегайтесь, дескать, подделок.

Этот странный кордебалет продолжался на протяжении пары месяцев. И было понятно: единственное, что мешает осуществить операцию по «переключению лояльностей», — это НТВ, которое, если бы целая редакция журнала оказалась изгнана, конечно, подробно бы эту операцию осветило и подняло бы большой шум. Понятно, что сначала нужно было перехватить контроль над телеканалом, а потом уж, «в тени» и в тишине можно было уже тихо разобраться со всеми печатными изданиями «Медиа-Моста».

Так и произошло. 14 апреля состоялся знаменитый ночной штурм НТВ. А 17 апреля прошла операция по замене редакции журнала «Итоги». В этот же день американский Newsweek выпустил очень резкое и недвусмысленное заявление о том, что он прекращает взаимоотношения с новым журналом «Итоги», поскольку имеет основания полагать, что смена редакции произошла по политическим мотивам, что речь идет о грубом попрании свободы слова.

Вся операция по уничтожению «Медиа-Моста» нанесла тяжелейший ущерб российской журналистике в целом. Собственно, в этом и была цель всей затеи: ведь не от одного же Гусинского надо было избавиться. Замысел был масштабный: устроить этакую общероссийскую акцию устрашения. Все это имело «педагогический» смысл: продемонстрировать всему журналистскому сообществу страны, что оно отныне находится под контролем и что никакие особенные свободы журналистов больше не касаются. И надо сказать, «силовая педагогика» эта оказалась очень эффективной. Российский журналистский цех, российская информационная индустрия в целом тогда сильно испугалась и пребывает в этом испуганном состоянии до сих пор.

Не зря все говорят, что для российской журналистики проблема самоцензуры — обыкновенной человеческой и профессиональной трусости — гораздо более серьезна, чем даже проблема цензуры, давления извне. Например, истории о каких-то там черных и серых списках тех, кому запрещено появление во всероссийском телеэфире, часто оказываются совершеннейшей туфтой: на самом деле журналисты, редакторы, продюсеры и сами «ведут себя благоразумно». Отлично зная, кому чего можно, а кому куда нельзя. А их начальство потом клятвенно прижимает ручки к груди и говорит: да мы ж никому ничего не запрещали, мы никого никому не заказывали — они всё сами… Они сами, дескать, «ведут себя хорошо». Собственно, после разгона «Медиа-Моста» российская журналистика и стала вот в этом смысле «вести себя» гораздо лучше, с точки зрения власти.

Ася Чачко, Сноб

Додати коментар

Ім'я, Прізвище* E-mail Захист від спаму* Текст повідомлення*  

Додати коментар