Быстрее блоггера: машинка времени для журналиста

СГУЩЕНКА ВРЕМЕНИ

В петровских «Ведомостях» сообщение о событиях полугодовой свежести считалось честной новостью. Лошадные коммуникации были неспешными, и такая оперативность ньюсрумов удовлетворяла публику.

Далее разница во времени между событием и сообщением постоянно сжималось. Событие все ближе подбиралось к сообщению. Появились вечерние издания – они сообщали о событиях одного дня. Наконец, технические возможности ускорили бег информации настолько, что сообщение передается в момент события.

Это очень важное историческое обстоятельство. Темпоральная дистанция, дававшая работу журналистам, исчезла. Событие догнало сообщение. Событие теперь не находится в прошлом относительно сообщения.

Почему работу журналистам давала эта темпоральная дистанция? Да потому что если ее нет, то это значит, что прямая передача сообщения достигается техническими средствами. Например, прямым эфиром или твиттером. Посредник не нужен.

Конечно, посредник (медиа) не только добывает фактуру, но и отстраивает, отбирает, комментирует ее. Но с этой функцией отлично справляется вирусный редактор интернета.

В общем, волна прошлого накатила на журналистов  и захлестнула их. Время сгустилось. Это, кстати, глобальный феномен, проявляющийся во многих сферах.

СОБЫТИЕ: ДОГНАТЬ И ПЕРЕГНАТЬ СООБЩЕНИЕ

Мало того, что журналисты лишились монополии на массовые каналы, так теперь еще и преимущество оперативности у них отобрано. Вирусный редактор интернета – быстрее редакций. Быстрее, массовей, всеохватней.

Монополию на массовость уже не вернуть. А возможно ли для журналистики снова разорвать темпоральную дистанцию между событием и сообщением и тем самым восстановить это конкурентное преимущество?

Возможно. Только теперь совсем по-другому. Надо сообщение оставить в настоящем, а событие увести в будущее. Проще говоря, надо писать о будущем.

Если  уж событие гналось за сообщением и догнало его, то пусть бежит  дальше, в будущее. Ибо, как выяснилось, медиа востребованы тогда, когда являются эффективным посредником между событием и читателем не только в пространстве, но и во времени.

Если оперативность массового сообщения больше не является прерогативой журналистики, то новым конкурентным преимуществом может стать сообщение, опережающее события.

Но самое главное: новая темпоральная дистанция (сообщение – сегодня, событие – завтра) делает редакционный продукт неуязвимым для вирусного редактора, который будущего не видит (об этом ниже). Можно снова требовать с общества деньги за эксклюзив и монополию, как в былые века.

РЕАКТИВНОСТЬ И ПРОАКТИВНОСТЬ

Все очень просто. Поскольку вирусный редактор не имеет воли, он обязательно существо реактивное. Он реагирует на произошедшие события, причем случайным  образом. На входе в вирусный редактор сообщение происходит проверку: если оно набирает достаточно число повторов (заинтересованных блоггеров), то запускается инфекция. Вирусное распространение захватывает все новых блоггеров, которые конденсируют значимость сообщения на каждом шаге микроредактуры. Если же сообщение не набирает нужного числа повторов, то инфекция не начинается. В любом случае, центра решения нет, есть статистика пропускающих фильтров.

Журналист (редактор), наоборот, заведомо существо проактивное. Он сам выбирает событие, на которое реагировать. Иногда этому помогают профессиональные алгоритмы, иногда – чутье и хотение.

Безусловно, проактивность дает преимущества, так как реактивное существо зависит от внешних раздражителей, а проактивное существо самостоятельно направляет свои усилия.

Когда событие уже случилось, то вирусному редактору есть на что реагировать. В этих условиях воля и выбор журналиста не сохраняют своих преимуществ. И не важно, что журналист ищет значимое событие целевым хотением, а вирусный редактор реагирует статистическим перебором тысяч спонтанных микроредактур. К тому времени, когда журналист подготовит статью, в интернете уже развернется широкое обсуждение.

Но если события еще НЕТ, то вирусному редактору не на что реагировать. Вирусный редактор невозможен для непроизошедшего. И у него не может быть установки прогнозировать события ради сообщения о них: ведь у него нет воли. Грубо говоря, вирусный редактор мертв относительно будущего.

«Этим надо воспользоваться!», как говорил судья Криггс в исполнении Армена Джигарханяна.

НОВАЯ НАВИГАЦИЯ – ПО КАРТАМ БУДУЩЕГО, А НЕ ПРОШЛОГО

Функция журналистики есть навигация – вырабатывать общие ориентиры.

Когда время было медленным, в качестве ориентиров можно было принимать прошлые события, отстоящие даже на месяцы назад от времени прочтения. Ведь ситуация менялась неспешно, социальный ландшафт был устойчив. Ситуационная карта могла сохранить свою актуальность и год спустя. Потом – полгода, потом – месяц, день... В конце концов, скорость изменения социального ландшафта потребовала от навигаторов моментального быстродействия. Которое стало возможно благодаря техническим средствам – радио, телевидению, интернету.

Выработка ориентиров по картам вчерашнего дня уже никого не устраивает. Время сжалось, ландшафт меняется ежечасно, нужна очень быстрая навигация. Но если есть шанс снова обогнать вирусного редактора за счет того, что сообщать о событиях будущего, то тем самым можно восстановить и… традиционную навигационную функцию СМИ. Ведь выработка социальных ориентиров по картам будущего есть наилучшая, предельная навигация. Лучше некуда.

Безусловно, карты будущего не верифицируемы в настоящем. Но журналист легко может обходить эту проблему специальными приемами. Ее даже инвестиционные консультанты обходят известными оговорками. Да и любой прогноз сам собой подразумевает вероятность, а не обязательность. Так что весовой риск ошибки невелик, даже при большом вероятностном риске. Прогнозу достаточно быть убедительным и обоснованным. Зато какова миссия – формировать повестку завтрашнего дня.

А еще убедительные журналистские прогнозы имеют потенциал быть самосбывающимися. Ведь это общественные ориентиры, которыми люди будут руководствоваться. Но это уже отдельная тема.

До сих пор журналистика была навигацией в прошлом, что, строго говоря, нелепо, но до вчерашнего дня считалось удовлетворительным. Однако вирусный редактор научился навигации в настоящем, и журналистика остается не у дел. Если, в свою очередь, не научится навигации в будущем.

Это решение хорошо само по себе, поскольку соответствует вызовам сгустившегося времени. Но оно еще и позволяет конкурировать с вирусным редактором.

ПОСЛЕДНЕЕ ПРИБЕЖИЩЕ АВТОРСТВА  

В предыдущей колонке «Авторство нельзя скопипастить» я попытался с помощью метафорического теста Тьюринга показать, что у человека-журналиста есть обязательная моральная добавка по отношению к «искусственному интеллекту» вирусного редактора. Эта моральная добавка – авторство. С целым набором важных атрибутов, среди которых – воля, наглость, персональность, мессианство, именитость и т.п.

Кризис журналистики – во многом кризис авторства из-за того, что мультимедиа смешали публику и автора. Ведь теперь публика тоже может авторствовать. Былые жрецы читабельности остаются не у дел и пытаются ковыряться в своих никчемных теперь гравицапах – в своих бизнес-моделях, прикручивая к ним какие-то новые фичи в надежде, что авось опять полетит. Тогда как надо смотреть в самую суть – остались ли возможности авторства, отделяющие журналиста от публики, сохраняющие миссию и бизнес для СМИ?

Если писать о событиях произошедших, то тысяча профессиональных авторов соперничает с миллионом блоггеров, которые малого того, что создают в информационном поле невообразимый шум, так еще и способны сами конденсировать значимость через механизм вирусного редактора.

Но стоит усилием воли (отсутствующей у вирусного редактора) проникнуть в будущее, как автор тут же избавляется от соперничества с вирусным редактором. Потому что вирусный редактор этого не то что не умеет – он этого даже не может захотеть.

Видение будущего всегда персонально, поименно и требует авторской наглости. Поэтому будущее – последнее прибежище автора-человека, обеспечивающее ему нужный тонус одиночества, мессианства и отделенности от публики.  

SUMMARY

Итак, перенесение тематических акцентов редакционного планирования в будущее дает профессиональным редакциям целый ряд преимуществ над вирусным редактором интернета.

     1. Восстанавливается темпоральный зазор между событием и сообщением, в котором как раз и может обитать профессия посредника-журналиста.

     2. В силу своей реактивности вирусный редактор может иметь дело только с произошедшими событиями, тогда как проактивный редактор-человек вполне готов работать и с непроизошедшими событиями, нацеливаясь на них специально.

     3. Вырабатывая ориентиры не по прошлому, и даже не по настоящему, а по будущему, журналистика способна восстановить и заметно улучшить свою навигационную функцию. Восстановив вместе с функцией и бизнес.

     4. Наконец, именно в темпоральном регистре будущего авторство человека-журналиста реализуется наилучшим образом без шумовых помех со стороны вирусного редактора.  

ПЛАНЫ ПАРТИИ – ПЛАНЫ НАРОДА

Эти придумки я уже некоторое время пытаюсь реализовать в своей  редакционной практике, выработав даже соответствующие политические установки. До Нового года я думал, что один такой умный. Но оказалось, что нет. Вот, например, Олег Анисимов в «Финансе» напоследок тоже сделал темой номера будущее. Да почти все деловые журналы посвятили новогодние номера 2010-му, а не 2009-му году.

Это, кстати, отличительная черта именно нынешней новогодней журналистики. Обычно-то большинство новогодних статей посвящено обзору событий прошедшего года. Но в минувшем декабре произошел заметный крен финальных номеров в сторону будущего. Например, здесь, на «Слоне», сразу несколько статей в новогодние дни содержали в заголовке число «2010» и, насколько я помню, ни одной – «2009».

Возможно, это был пока только темпоральный эффект именно 2009 года. Поскольку год был кризисный, то вместил целую эпоху. Прошлый март – уже как прошлый век. Учитывая сгущенку времени, обсуждать события за год не имело никакого смысла, кроме исторического. Ну, еще эмоционального. Все уже поменялось кардинально и несколько раз. Никаких ориентиров такая ретроспектива не дает, даже с поправкой на новогоднюю отчетную традицию. Поэтому многие редакторы уделили больше внимания году наступающему.

Так что доля будущего в журналистике уже увеличивается. Редакторы реагируют на вызовы времени. Многие чувствуют, что информация о случившемся теперь растет сама, растет быстро. Да еще с моментальными комментариями. Да еще перекрестно копипастится с отбором значимости. В этих условиях анализ вчерашних событий, даже интересный, становится плохим товаром, который трудно продавать издательскими методами. Последняя эксклюзивная начинка – будущее. И надо добавлять ее в редакционные пироги.

КОРРЕКТИРОВКИ РЕДАКЦИОННОГО ПРОЦЕССА

Перенос тем редакционного планирования в будущее – не таблетка здоровья, но он открывает новые возможности.

Прежде всего, конечно, предстоит перестраивать мозги. Например, можно предположить, что разыскания будущего требуют больше синтетической работы, нежели аналитической. Тогда как наша гуманитарная подготовка, да и вообще исследовательские традиции, в том числе в журналистике, ориентированы больше на анализ.

Теперь же редакции – пардон, ньюсрумы – должны стать исследовательскими центрами, синтезирующими картины будущего из разрозненных знаний, добытых в головах экспертов, участников рынка, чиновников.

Ориентация на будущее может привести к изменениям в профессиональной специализации. Надо исходить из того, что произошедшее, случившееся в журналистском изложении все менее конкурентно. Приходится отдавать случившееся на съедение вирусному редактору. Отсюда, например, под вопросом профессия репортера.

Если раньше репортер мониторил новостное поле, сидя на лентах и оперативных сводках, чтобы метнуться на выезд, то теперь репортерское дежурство теряет всякий смысл. Собкоры вирусного редактора (люди-блоггеры), все равно обнаружат событие раньше и отпишутся суммарно лучше. Да еще и вирусный редактор отберет и распространит лучшее. Вспомним недавний порноролик на рекламном экране над Москвой. Через час агрегаторы новостей давали полную информацию с картинками, а блоги и форумы содержали огромное число комментариев, наиболее интересные из которых тут же разносились вирусным редактором, который в этот день был похотлив. СМИ, даже электронные, сработали на следующий день, сообщив уже известное, пытаясь работать со шлейфом (типа реакции комитета по рекламе). Но шлейф – это второй сорт событийности.

В подобных историях, имеющих яркий событийный характер, репортер оказывается всегда опоздавшим. Поле репортерской профессии сужается. Репортер нужен разве что для целевых выездов, для работы по заданию (потому что вирусный редактор по заданию, ясное дело, никуда не поедет).

События будущего не случаются на выезде, они случаются в специально взведенном сознании. К колумнистам-оракулам присоединятся корреспонденты-футуристы, селькоры-будетляне, публицисты-прогрессоры и темпоральные обозреватели. Вот и наножурналистика. Вероятно, в редакционных планах вообще станет больше будущего. Это можно внедрять даже административными усилиями. Заставляя на летучках всех смотреть в магический шар или еще как.

Чиновники и эксперты обычно неохотно дают прогнозы – они опасаются выступать без подтверждающих санкций. Журналист этих страхов лишен, что и нужно использовать. Для упрочения этого контраста с боящимися утверждения о будущем должны носить безапелляционный характер. «Может, так, а может, этак» – стиль чиновников. «Если так, то будет этак» – стиль экспертов. Все это рыхло. Журналист, собрав необходимые сведения, должен утверждать: «Будет так!». Будущее должно быть ярко выражено даже на стилистическом уровне.

Ведь публика всегда хочет определенности по поводу будущего, особенно в быстро меняющемся мире, особенно в кризис. Переработка вариантов неопределенности в определенность может стать дополнительной или даже ключевой потребительской стоимостью редакционного продукта. Это и есть новая навигация.

Андрей Мирошниченко, Slon.ru

Додати коментар

Ім'я, Прізвище* E-mail Захист від спаму* Текст повідомлення*  

Додати коментар