Ясен Засурский, президент факультета журналистики МГУ: «Газеты востребованы своими мыслями»

«Гибели газет не будет никогда»

— Ясен Николаевич, все знают, и вы в том числе, что вы человек-легенда. Каково жить с таким ощущением, что это определяет в вашей жизни?

— Если к этому относиться спокойно, то нет никаких плюсов и никаких минусов. Если начать на своей репутации делать бизнес, то и плюсы, и минусы появятся. Считаю, что моя легендарность — это хорошее отношение ко мне журналистов. Я их тоже очень люблю. Но, конечно, никогда не злоупотребляю этим. Пользуюсь, конечно, тем, что практически никто не отказывает мне, когда приглашаю к нам на факультет выступить перед студентами. А больше — никогда и ни в чем.

— Вы никогда не думали о том, что останетесь в истории? В истории факультета как минимум.

— Нет, никогда не думал. Чтобы остаться в истории, надо что-то сделать, написать, подготовить. Конечно, я как ученый этим занимаюсь. Накануне моего юбилея, совсем недавно, вышла книжка под моей редакцией «К мобильному обществу: утопии и реальность». Я высоко оцениваю её полезность.

— За последние 20 лет так много изменилось в мире и нашей стране, очень изменились профессии. И, наверное, как никакая другая, изменилась профессия журналиста. Как вы оцениваете эти перемены в развитии журналистики, как смотрите в будущее?

— Думаю, что перспективы есть. Мне кажется, что есть перемены естественные: скажем, переход на дуализм — выпуск печатный, выпуск в интернете. Можно читать газету не только в Москве и не только купив её — вы получаете дополнительных читателей. Если у вас появилось что-то интересное, вашу газету читают больше людей. Это положительный момент. Другой момент: газеты, конечно, страдают от недостатка финансирования. Это серьезная проблема. Если даже взять соотношение рекламы телевизионной и печатной, не может быть никаких сравнений.

— В связи с этим многие предрекают гибель печатным газетам вообще.

— Этого не будет никогда. Печатные СМИ в том же интернете будут собирать рекламу. Эта реклама никуда не уйдет, потому что рекламодатель идет на ваш бренд, когда вы делаете газету. Захочет он рекламу в Сети — пожалуйста, захочет на бумаге — пожалуйста. Пока у нас рекламный рынок в интернете не очень развит, но за этим будущее — за границей доходы от рекламы интернет-изданий превышают доходы печатных версий. Но в конечном счете деньги получает все-таки бренд.

Серьезная проблема последних лет на медиарынке — это недостаточное финансирование газет. На мой взгляд, это приводит к тому, что даже сильнейшие издания утрачивают многое, становятся слишком односторонними. В последние годы в погоне за узким сегментом рекламодателей у печатных СМИ практически исчезла широта подхода к освещению новостей. Скажем, жизнь за рубежом: немногие газеты рискуют что-то написать, а если пишут, то совершенно какие-то дежурные вещи. Понятно, что рекламодателя на эти темы не найти. А читатель утрачивает представление о целостности мира.

— Но ведь и в мировых газетах такого, чтобы была полная картина всего мира, тоже нет. Это общая тенденция.

— Я не думаю. Если вы возьмете газеты американские, то увидите: все-таки они дают очень много материала.

— Ясен Николаевич, вы глобалист?

— Я не глобалист. Считаю, что главная задача газеты — всегда давать представление о мире вообще. Чем газета замечательна и почему она выживет? Вы берете газетную полосу и на ней видите картину мира. При наличии сайта можете часть материала давать на сайт. Но газета, повторяю, не должна, как у нас сейчас принято, становится беднее по информации.

— Вы как самый большой специалист в нашей стране по выращиванию журналистов выступаете за узкую специализацию — газетчик, телевизионный журналист — или поддерживаете общемировую тенденцию, когда журналист с места происшествия тут же все снимает на видео, выкладывает это на сайт, сразу же пишет заметку, фотографирует и собирает справочную информацию?

— Мне кажется, что универсальный специалист — это хороший вариант для массовой газеты. Для качественной газеты это не нужно, потому что там необходим более серьезный анализ — должны быть серьезные журналисты. Я даже так скажу: преимущество газеты перед телевидением и интернетом состоит в том, что в газете имеются такие специалисты, которые в интернет работать не пойдут. Не потому, что они не любят его, а потому, что там меньше платят. А здесь платят им больше за качество их знаний. Возьмем «Нью-Йорк Таймс». Кто там пишет по экономике? Лауреат Нобелевской премии. Лауреат Нобелевской премии на видео ничего снимать не будет. При этом у него свой блог на сайте газеты. Это чрезвычайно интересно.

— С каких газет начинаете свой день?

— «Нью-Йорк Таймс» я читаю каждый вечер, она выходит как раз к вечеру. А утром я смотрю газеты европейские — «Гардиан», «Монд».

— А наши? Если не смотрите — скажите честно.

— Читаю-читаю. Это «Коммерсантъ», «Московский комсомолец». И у меня есть «Российская газета», это мне её выписала сама редакция.

«Наша пресса неконкурентоспособна»

— Сейчас на рынке много говорят о увеличивающейся пропасти между СМИ и их аудиторией. Причем речь идет не только о газетах, но и о телевизионных новостях. Вы с этим согласны?

— Телевизионные новости просто нет смысла смотреть. Там нет никакой аналитики, а информация всегда отстает. Вы послушаете радио «Эхо Москвы», зайдете на новостные сайты и узнаете все раньше, чем они чихнут, чтобы это сделать, на телевидении. Телевидение как информационный канал не представляет серьезного интереса. Да, мне кажется, что наше телевидение теряет аудиторию. Смотрите: Первый канал — у него новости очень краткие. Что вы узнаете там об экономике? Даже об экономике Китая не могут толком ничего сказать. И все это с какими-то нелепыми подтекстами.

— Вот у вашей газеты, например, нет никакой пропасти с аудиторией. Мне кажется, что ваша газета достаточно интересная, живая, она аудиторию даже немножко поднимает.

— Если сравнивать наши СМИ и западные, на которые мы так долго ориентировались, на которые так долго стремились быть похожими, то в чью пользу сейчас было бы это сравнение?

— Что касается западных серьезных газет, таких как «Нью-Йорк Таймс», «Франкфуртер Альгемайне», то они вне конкуренции. Наша пресса неконкурентоспособна. Есть «Коммерсантъ» — только для внутренней аудитории. Но для понимания тенденций все-таки он недотягивает. Хотя в Москве считается, что это самая аналитическая газета. Телевидение вообще практически не дает серьезной информации. Оно очень поверхностно. Есть неплохие аналитические программы, сделанные хорошими журналистами. Но нет дискуссии. Наши СМИ не идеологичны.

— А должна быть идеология?

— Должна быть. По экономике в той же «Нью-Йорк Таймс» сегодня пишет один, завтра ему кто-то возражает — серьезные люди. Они оба правы, но каждый по-своему, и эти точки зрения анализируют, они интересны. И они не боятся быть не в общем русле. Всегда индивидуальность там проявляется.

— Мировой экономический кризис повлиял на наш рынок, на рекламу. Как вам кажется, как медиарынок выйдет из кризиса и в какую сторону?

— Происходит утряска рынка. Все нормализуется и приводится в соответствие с реальностью. Это неприятный момент. У нас было слишком много нерентабельных газет, которые держались на поддержке их владельцев для каких-то групповых политических интересов. Они не выживают сейчас. А выйдем мы из кризиса с новой, обновленной промышленностью, с обновленным сельским хозяйством. Может быть, они немножко потеряют, но будут новыми, сильными. Любая сфера должна стать более эффективной. На самом деле ничего нового в этом мире не бывает. Просто мало кто знает и помнит, что в Советском Союзе после трудностей в 30-е годы (хотя считается, что у нас тогда кризиса не было) происходили серьезные перемены в газетном мире: обновилась вся линейка средств массовой информации, появлялись новые издания. На Западе тогда все сильно обновилось после кризиса.

— Есть какие-то личные рекомендации и советы, которые вы могли бы дать? Что нужно людям делать во время кризиса?

— Первое: не нужно заниматься валютными махинациями, потому что, как показывает опыт, это такой неустойчивый рынок, что вы никогда не угадаете — все равно вас обманут. Второе: нужно повышать свою квалификацию, искать себе новое применение, новые виды деятельности там, где больше востребована эта работа, пока вам не 80 лет, как мне, и вы можете это сделать.

— Если бы вы сейчас последовали своему совету и бросили этот ужас, которым занимаетесь больше 50 лет, но при этом у вас была бы возможность устроиться на работу в любое СМИ в мире, куда и кем вы хотели бы пойти?

— Я бы хотел писать об американской литературе, американской журналистике. Это моя специальность — анализировать то, что происходит в Америке, это то, что меня интересует, то, что нашло бы своего потребителя.

— Вы готовы это делать в любом СМИ?

— Там, где взяли бы эту информацию, я готов. Думаю, многим бы читателям это было интересно.

— А должность вам не нужна?

— Во всяком случае сейчас мне должность не нужна.

— Кризис как-то сказался на факультете? Сейчас есть какие-то проблемы?

— У нас сейчас никаких проблем нет. Но они будут, если мы не будем иметь возможности приобрести новое оборудование. У нас недавно введена новая радиостудия, достаточно обновленная телевизионная студия. Но я думаю, что нам нужны новые материалы для развития интернета.

— Куда бы вы посоветовали сейчас пойти работать выпускнику своего факультета?

— В газету бы посоветовал, потому что нам не хватает думающих журналистов-аналитиков. Потому что серьезные газеты сегодня устойчивы. Газета — это что-то думающее и рассчитанное на думающего человека. Сейчас задача не в том, чтобы сообщить новость, а в том, чтобы был обдуманный материал, чтобы были мысли, которые человек может применить в своей жизни. Если ориентироваться на получение денег в нашей профессии, то можно пойти только в гламурные издания и на телевидение, где — я не знаю, за что — платят деньги. И я думаю, что скоро все это уйдет. Полагаю, что общая тенденция в мире — за содержанием. И нужно платить за содержание. Поэтому будут платить журналистам, которые что-то знают очень хорошо. Это не значит, что человек должен иметь три образования. Во время работы в газете он получает столько нового и такую квалификацию, что дорого стоит. В газете «Нью-Йорк Таймс» была статья «Спасайте газету». Я могу показать эту статью. Главная мысль этого материала в том, что газета наглядно отражает развитие общества. Не сегодняшний день, как это часто принято думать, а развитие общества. И поэтому печать востребована своими мыслями, даже если речь не о великих вещах.

«Надеюсь только на правнуков»

— Накануне вашего юбилея могли бы назвать три самых главных события в вашей жизни?

— Конечно, могу. Первый мой наиважнейший поступок: я приехал из эвакуации из Барнаула в Москву и пошел в 7-й класс. И вот тогда я решил сдать экстерном экзамены. И это помогло мне лучше самостоятельно заниматься. Я сам учился, там были хорошие учителя, но тем не менее мне самому приходилось много учиться. Это мое решение, я сейчас считаю, определило дальнейшую работу с книгой и возможность самостоятельно думать, учиться и работать. Важный поступок.

Второй мой поступок: я отказался от работы в ЦК КПСС. Когда я окончил иняз, меня пригласили в международный отдел ЦК. Это было в 48-м году. Соблазн, конечно, был: с английским языком в международном отделе. А я к этому времени поступил в аспирантуру по американской литературе. Пришел к замдекана профессору Поспелову и говорю: «Мне сказали, что я зачислен, прошел все проверки». Он говорит: «Идите, учитесь». Я позвонил в ЦК и сказал, что не могу, потому что учусь в аспирантуре. До сих пор считаю, что это был правильный поступок. В политической жизни я не смог бы сделать ничего серьезного.

Эти два события, я четко знаю, дали мне возможность выучиться самостоятельно, заниматься тем, что я люблю, и не уйти в бюрократическую жизнь.

Третье мое важнейшее решение в жизни связано с отказом от должности в Институте мировой литературы. Мне предлагали быть заместителем директора. И очень настойчиво предлагали. Говорили, будешь академиком. А я не уходил из университета, потому что мне интересно было работать, я отказался. И это тоже важно, что я остался здесь.

Все эти свои выборы я считаю правильными до сих пор.

— Ясен Николаевич, где трудовая династия журналистов Засурских?

— Пока только внук Иван Иванович, сын моего сына, занимается журналистикой, правда, в интернете. А дальше что будет — не знаю. Надеюсь только на правнуков. У меня их трое: Мария Ивановна, Иннокентий Артемович и третий правнук — мы его зовем Ванечкой. Мальчик хороший.

Да, я бы хотел, чтобы кто-то из них занимался журналистикой, они должны заниматься информационным делом.

— Какой бы вам подарок хотелось получить на день рождения?

— Мне подарки поздно дарить.

— Есть что то, что хотелось бы обязательно ещё сделать в работе?

— Я бы хотел написать ещё несколько учебников для студентов, успеть выпустить книжку по американской литературе — сопоставление американской и русской литературы.

— Как вы проведете день своего юбилея?

— Я хочу сходить в старые места, где родился, — в Кабанихин переулок. Там дом наш сожгли, сейчас это практически новый квартал. Когда-то около Тишинского рынка была река Кабаниха, вдоль нее от улицы Красина к Большой Грузинской шел этот Кабанихин переулок — теперь это Зоологическая улица. Я бы хотел туда сходить погулять. Вот и все.

— Мы вам желаем осуществить это желание непременно.

http://www.trud.ru/

Додати коментар

Ім'я, Прізвище* E-mail Захист від спаму* Текст повідомлення*  

Додати коментар