Михаил Подоляк: "СМИ в президентских пулах должны быть лояльны к главе государства"

Это один из форматов работы. Я допускаю, что может быть другой формат работы, когда глава государства может собрать журналистов, которые критически настроены и готовы ему задать критические вопросы. В этом формате работы президент менее уверен. Я считаю, что было бы неплохо ответить журналистам на критические вопросы. Но тут другой вопрос: насколько корректно некоторые журналисты позволяют себе общаться с президентом страны, безотносительно к Януковичу. Иногда такое поведение разрушает институт президентства. Когда мы начинаем пренебрежительно вести себя по отношению к первым лицам государства, это не решает проблемы. Потому что мы не вынуждаем их реально отвечать за то, что они делают: они игнорируют хамское, пацанское отношение к ним. И начинают с нами, обществом, разговаривать хамски и по-пацански. Мы сами провоцируем низкий уровень культуры общения. Я считаю, что журналисты должны вести себя максимально корректно, даже если они критически настроены.

К качеству государственного обслуживания у меня лично очень много претензий. Я считаю, что оно на низком уровне. Компетенция многих ключевых государственных менеджеров не соответствует тем местам, которые они занимают. И общее представление о том, как должно государство поддерживать коммуникацию с обществом, на крайне низком уровне. Государство как бы живет своей жизнью, общество - своей. Мы не разговариваем об этом. Мы разговариваем о люстре на Межигорье. И переводим в другую нишу: украл - не украл. Я считаю, что это не оправданная модель поведения журналистского сообщества. Да, я могу не задать некоторые вопросы или задам их в менее жесткой формулировке, другой журналист может задать в более жесткой формулировке, но мы должны вести диалог с президентом как с важнейшим представителем государственной власти.

У нас крайне неуважительное отношение к любому институту власти. Мы почему-то фамилию переносим на сам институт. Это неправильно. Например, у американцев понятие «господин президент» абсолютно сакрально, к институту президентства они испытывают пиетет. Пренебрежительное отношение к Януковичу, Азарову или Литвину в итоге приводит к пренебрежительному отношению к президентству, премьерству и спикерству как функции. Следовательно, ко всем, кто потом займет эти должности, будут относиться пренебрежительно.

- Вы за регистрацию интернет-изданий как СМИ и их регулирование?

- Я за регистрацию любых СМИ. Интернет-медиа имеют права и ответственность, как и печатные медиа. Я только против того, чтобы государство принимало слишком активное участие в регулировании, не важно, под каким соусом: этическим, педофилическим, моральным. Единственным качественным инструментом отношений общества и медиа является независимая судебная система.

О редакционной политике

- Есть ли у вас табуированные темы?

- Есть табу на любые тексты, которые разжигают межнациональную и межрелигиозную рознь. Мы можем зайти в тему финансовых махинаций какой-нибудь религиозной конфессии, но только нейтрально, без осуждающих оценок. Я не совсем понимаю, как можно оценивать целый этнос в целом. Я могу оценить конкретных людей за конкретные слова или действия. Для меня есть табу - никогда не оскорблять лично человека и тем более заходить на территорию его семьи, можно обсуждать его профессиональную компетенцию.

- Являются ли для вас источником информации Livejournal, Facebook и другие социальные сети?

- Что делаете с анонимной информацией?

- Я не реагирую. Если там есть конкретные факты, даю на проверку.

- Что вы делаете, когда вас просят или требуют разместить пресс-релиз или какую-нибудь новость?

- Отправляю в рекламный отдел. Платно - бесплатно - это не ко мне. У нас есть страничка «Пресс-релиз», но, по-моему, она мало кого интересует.

- Как определяете, правдивая перед вами информация или «утка»?

- Журналисты обязаны позвонить и проверить у альтернативного источника.

- Как боретесь с непристойными комментариями на сайте?

- Несколько месяцев назад я вообще выключил комментарии. Временно - пока мы не разработаем технологию их фильтрации. 90% комментариев - это ругань или оскорбления других участников. Модерировать это невозможно, у нас частое обновление, и я не могу посадить 20 модераторов, чтобы они следили за всеми сообщениями. Пока идеальной формулы мы не нашли. Это интересный психологический феномен: люди прячутся за анонимными никами и позволяют себе очень грубо всех оскорблять. Этих комментариев достаточно, чтобы сделать вывод о состоянии общества: оно обозлено, невоспитанно, некультурно, неинтеллектуально. А я хочу, чтобы были конструктивные комментарии, а таких попадается всего 5-7%. Получается, если мы даем право всем хамить, оскорблять и ругаться матом, то мы их как бы поощряем. И они начинают доминировать. В Украине очень много интеллигентных людей, а мы позволяем гопоте доминировать в информационном пространстве.

О редакции

- Как вы оцениваете кадровую ситуацию на медиарынке?

- Крайне низкое качество журналистской среды на сегодняшний день. Слишком много вузов выпускают журналистов, даже непрофильные. Многие журналисты, которые являются профессионально неподготовленными, считают, что они могут сразу писать много обо всем, и требуют за это большую зарплату. И нет ответственности за то, что они пишут.

- Раньше лицами «Обозревателя» были журналисты Татьяна Коробова, Татьяна Чорновил, Соня Кошкина. Кто сейчас является лицами «Обозревателя»?

- Я сторонник хороших профессиональных команд. У меня сегодня есть с десяток отличных журналистов в разных секторах, которые хорошо работают в команде. Звездный принцип рано или поздно приводит к развитию мощнейших конфликтов. Медиа, которое делает ставку на звезду, попадает в зависимость от этой звезды, ее представления о мире. Звезда, как правило, капризна, начинает диктовать свои правила поведения. Я не считаю, что она имеет право это делать, потому что она субъективна, уровень ее интеллекта может быть низок, профессиональная компетенция может только казаться высокой.

Поэтому я стараюсь, чтобы у меня была мощная команда хороших репортеров и секторальных журналистов, которые хорошо понимают, о чем они пишут, знают критерии написания материалов, понимают, чем отличается интернет-журналистика от печатной и как работать с источниками, и при этом не тянут одеяло на себя. Мне больше нравится, когда они продают материал, а не себя в этом тексте. Вот все, кого вы перечислили, продают себя в тексте. Это тоже хорошо, это нравится людям. А мне нравится, когда мы продаем текст. В этом плане я сторонник классических подходов. У американцев колумнистами становятся в более зрелом возрасте. У нас же становятся, не пройдя всех карьерных ступеней, еще не заслужив авторитета. И у нас начинают формировать общественное мнение не реальные авторитеты, которые понимают, как всё структурировано в общественных коммуникациях, а агрессивные блогеры. Когда пошла волна новой журналистики, все были в восторге, что появились ЖЖ, блоги. На самом деле это принесло колоссальный вред. Непрофессионалы волной хлынули в медийное пространство. Вдруг ключевыми ньюзмейкерами стали люди, которые в принципе достаточно примитивны по своему мировоззрению, по своему пониманию, но они на какое-то время стали доминировать. Сейчас же поняли, что лучше профессионалы. Вы ведь пойдете к швее, которая сама шьет, а не к швее-блогеру, которая напишет, как шить? Так же и журналист, лучше, чтобы он сам писал, а не рассказывал, как писать.

Когда у меня будет мощная команда, я, возможно, попробую немножко брендировать этих людей, но так, чтобы это не приносило вреда коллективу и читателям. Когда мы уделяем много внимания звезде, забываем об аудитории. Потому что отталкиваемся не от того, чего хочет аудитория, а от того, чего хочет звезда.

- Как вы находите сотрудников - по рекомендации или прямо с улицы берёте?

- Я могу взять с улицы. Мне вообще нравится сказка о Золушке, истории в американском стиле, когда человек неожиданно вдруг добивается большой карьеры. Такому я всегда помогу, мне главное, чтобы он умел отвечать за то, что делает, и по мере того, как карьерно растет, не становился неблагодарным наглецом. И самое главное, чтобы он всегда учился, чтобы понимал, что не стал царем или Богом. Вот я всегда учусь, часто признаю свои ошибки. Могу публично об этом не сказать, но однозначно поменяю модель поведения.

- Большой ли штат в «Обозревателе»? На украинской версии, английской? Что изменилось на украинской версии после переформатирования?

- Порядка 60-65 человек, 20-25 из них журналисты. У нас вся редакция работает и на украинскую, и на английскую версии. На этих версиях сидят еще технические работники, переводчики. Украинскую версию мы немного переформатировали, сделали более региональной (новости Львовской, Тернопольской, Ровенской и других областей). Кстати, многие наши журналисты пишут на украинском языке, есть материалы, которые мы переводим с украинского на русский.

Украинская и английская версии - это еще один сектор, куда бы я хотел больше инвестировать денег. Я хочу иметь полноценную украинскую версию, которая будет жить сама по себе. Она будет коррелировать с главной полосой «Обозревателя» на 30-40%, а остальное - это будут вещи, касающиеся западного региона, где языковая среда немного другая.

- Что, по-вашему, нужно, чтобы ньюсрум работал эффективно?

- Только атмосфера и желание людей работать. Я всегда говорю себе: если ты не очень умный - будешь искать работу, а если умный - будешь искать жизнь. Я живу своей работой. Если ты приходишь на работу в хорошем настроении и получаешь удовольствие от того, что ты здесь и сейчас - всё выглядит абсолютно иначе. Так вот, мне хотелось бы, чтобы эта атмосфера была именно такой. Тут шеф-редактор еще должен быть психотерапевтом. Я вообще считаю, что хороший шеф-редактор должен быть универсалом: пишущим журналистом (обязательно, чтобы понимать, как это - работать журналистом), трудоголиком, психотерапевтом; менеджером и начальником (чтобы вовремя уволить того, кто не работает, и поощрить того, кто работает); а еще нужно обладать феноменальной эрудицией. Если шеф-редактор всё это делает - в коллективе хорошая атмосфера, если нет - всё загнивает. Тогда он начинает обрастать замами, любимчиками. У меня нет любимчиков. Я со всеми людьми веду себя ровно.

- Какие зарплаты у ваших журналистов, сколько платите за аналитическую статью?

- Я считаю, что профессионалы должны хорошо получать. А непрофессионалы не должны у нас работать. Если человек старается и живет работой, я стараюсь его материально поощрить, выплатить премию, нельзя заниматься уравниловкой. Средний гонорар у нас - 50 долларов.

- Бывают ли задолженности по зарплате?

- Нет, это правило №1 Бродского. Он не даст спать, если у нас будет какая-то задолженность.

- У вас есть система штрафов и премий?

- Есть. Мы стараемся ее использовать. Но заместители часто проявляют в этом вопросе слабость, они не хотят штрафовать людей, а премировать всегда готовы. Я им всё время напоминаю главное правило: если человек заслужил премию, он должен ее получить, но если заслужил штраф - тоже должен его получить. Иначе дисциплина начинает расшатываться.

- Как вы пришли в журналистику? Как относитесь к наградам и званиям?

- В журналистику пришел, еще учась в Минском медицинском институте. В 1991-92 году я уже занимался журналистикой, потому что решил, что в жизни нужно делать либо то, что ты обязан делать, либо то, что тебе больше всего нравится, а журналистика - это то, чем я на самом деле хочу жить. По-моему, это одна из самых важных профессий, потому что она позволяет человеку, который потерял ориентиры, найти их. Мы можем давать такие ориентиры, но мы не всегда это делаем. Когда медийное пространство построено правильно, журналисты являются проводниками.

- Как вы отдыхаете от работы? Что в вашей жизни есть кроме работы?

- В моей жизни есть качественная литература. Люблю много читать, особенно новинки - это моя самая большая страсть, причем предпочитаю классическое чтение, потому что очень люблю запах настоящей печатной книги. Я практически еженедельно, это у меня как ритуал, обязательно должен купить что-то из свеженькой литературы. Очень люблю отслеживать номинантов на все литературные премии. Кроме книг у меня еще есть много страстей: вечер в кругу друзей, быстрая езда на машине, люблю спортивный адреналин и качественное американское кино категории А. Много занимаюсь спортом.

- Как вы относитесь к наградам?

- Отрицательно, единственная награда для журналиста - это количество прочтений его текста.

- Как часто вы сами пишете статьи? Какая тема стопроцентно вас зацепит?

- Я пишу много и часто, иногда под псевдонимом. Сейчас стараюсь писать раз-два в неделю. Рабочий день у меня, как правило, занимает 12-14 часов. Темы интересуют и гуманитарные, и политические, и экономические, люблю копаться в фондовых рынках. Меня интересует качество услуг, которые предоставляет государство, качество государственного менеджмента, внешней политики государства. То есть меня интересуют глобальные вопросы, но они более тяжеловесны и меньше интересуют широкую аудиторию.

- Как вы относитесь к ситуации с Анатолием Шарием, который попросил политического убежища в Литве? Почему не защищали его, когда он был штатным журналистом «Обозревателя»?

- Вопрос имеет две плоскости для ответа. С человеческой точки зрения я максимально корректно поддерживаю и буду поддерживать любые инициативы Толи с точки зрения получения любой защиты в любой стране. По-человечески я его понимаю, у него достаточно много врагов - и не важно, каким образом он их получил - для того, чтобы опасаться за свою целостность и сохранность. В этом плане он может рассчитывать на любую мою поддержку. Я всегда дам ему позитивную характеристику.

С другой стороны, как журналист я нередко оценивал его тексты отрицательно. Считал и считаю, что нельзя прямолинейно и бездоказательно выдавать собственную эмоциональную оценку тех или иных людей, часто несправедливую, за фактологическую журналистику. На самом деле, это не является журналистикой - скорее классическим набором так называемых оценочных суждений. Но вот вопрос: а какой лично у тебя имеется послужной список, чтобы безапелляционно судить иных? Не писать о них тексты, но именно судить. Поэтому считаю, что его журналистская составляющая была достаточно слаба, и в этом, наверное, кроются причины тех последствий, которые он сегодня имеет. Но в любом случае он может полностью рассчитывать на мою помощь.

Фото: Владимира Сонюка, «Обозреватель»

Биографическая справка:

Михаил Подоляк родился на Волыни. Учился в Беларуси в медицинском институте. Работал редактором и главным редактором ряда белорусских и российских изданий. В журналистике с 1992 года. С 2000-го владелец консалтингового бизнеса с интересами в Украине, России, Литве, Польше и Чехии. С 1 декабря 2011 года шеф-редактор интернет-издания «Обозреватель».

telekritika.ua

Додати коментар

Ім'я, Прізвище* E-mail Захист від спаму* Текст повідомлення*  

Додати коментар