Разоблачители в беде. «The Guardian» терпит коммерческое фиаско

В ностальгирующем ретроградстве Алана Расбриджера не заподозришь: главный редактор ежедневной газеты The Guardian относится к Интернету тепло. Сайт лондонского издания входит в число лучших отраслевых порталов. Но свой главный журналистский триумф 57-летний мужчина готов доверить только старому доброму алюминию: матовая офсетная форма со светло-серыми буковками (номер от 5 июля) хранится на полке в его кабинете.

На полосе размещена фотография девочки-подростка: 13-летняя Милли Даулер пропала по дороге из школы домой, через полгода полиция нашла в лесу ее труп. 5 июля газета The Guardian рассказала общественности, что репортеры таблоида News of the World, входящего в медиаимперию Руперта Мердока, прослушивали мобильник убитой школьницы.

Эта публикация была лишь одним из многих материалов The Guardian, посвященных скандалу с прослушкой, которую практиковали журналисты Мердока. Но именно она оказалась наиболее действенной: британская общественность возмутилась, мировая империя медиамагната пошатнулась. И в парламенте вдруг открыто заговорили о границах дозволенного желтой прессе. Мердок был вынужден закрыть News of the World. Против шестнадцати корреспондентов и руководителей издания ведется следствие. А всему виной разоблачители из команды Расбриджера. Благодаря таким разоблачениям The Guardian стала настоящим флагманом серьезной публицистики, символом независимости журналистов. Но вместе с тем газета терпит коммерческое фиаско.

С 2004 года издание стабильно приносит многомиллионные убытки, только в прошлом году The Guardian вместе с "братским" проектом - газетой Observer - потеряла почти 47 млн в пересчете на евро. Ее бы давно постигло банкротство, если бы не дальновидность и щедрость семейства Скоттов, которому некогда принадлежало издание. С 1936 года финансирование газеты относится к компетенции фонда Scott Trust. Такая конструкция служит одной лишь цели - "увековечить независимость The Guardian". Подобной бизнес-модели могли бы позавидовать многие печатные СМИ: фонд владеет рядом прибыльных компаний, в частности, журналом и интернет-порталом Autotrader (все о подержанных автомобилях). Доходы, получаемые ими, идут на содержание убыточной газеты The Guardian.

Еще Чарльз Прествич Скотт, которому принадлежала газета в начале XX века, был убежден: если приходится выбирать, то "влияние на умы важнее прибыли". Увы, убытки, приносимые The Guardian, превысили болевой порог. В ход идут жировые запасы: еще в 2007 году, чтобы покрыть дефицит бюджета, фонду пришлось продать часть активов.

Эндрю Миллер, работавший управленцем в сфере товаров народного потребления и впрошлом году возглавивший холдинг Guardian Media Group, недавно настоятельно предупреждал: если газета и дальше будет сжигать деньги теми же темпами, то максимум через пять лет средства иссякнут.

С надеждами, что бумажная пресса когда-нибудь вновь будет приносить хорошие деньги, в издательстве распрощались. В июле, после истории с Милли Даулер, дневной продаваемый тираж издания, в мае отметившего свое 190-летие, возрос на 12 тысяч экземпляров, но общей тенденции это не переломило. И потому Расбриджер с мужеством отчаяния бросается в Интернет. Но и здесь загвоздка: как ему кажется, с "цифровых" читателей нельзя требовать деньги. Портал The Guardian входит в число самых популярных в Сети, но все материалы на нем предлагаются абсолютно бесплатно, в отличие от New York Times.

Нью-йоркское издание тоже в последние годы неоднократно уходило в минус, редакции приходилось уживаться с новыми совладельцами, брать кредиты, суммы которых выражаются сотнями миллионов долларов. В New York Times тоже верят в будущее онлайна и задаются вопросом, как заработать в Сети. И там решились пойти совершенно иным путем, установив своего рода шлагбаум с кассой. Число посетителей снизилось резко и в одночасье, однако потом - о чудо! - часть аудитории вернулась, чтобы исправно платить за доступ к онлайн-материалам.

The Guardian и New York Times - два титана. Они воюют на одном фронте, но их стратегии различаются диаметрально. С одной стороны, американцы, рискнувшие сделать первый шаг на пути к платной онлайн-журналистике; с другой - британцы, страшащие-ся окончательно потерять сердца читателей и потому делающие ставку на рекламные поступления. Это принципиальный конфликт для отрасли печатных СМИ в целом. И потому остальные напряженно следят за развитием ситуации. Исход остается открытым. <...> Тираж The Guardian вот уже несколько лет неуклонно снижается, только за 2010 год он сократился на 10%, несмотря на скандал вокруг Мердока и на разоблачения WikiLeaks с публикацией американских дипломатических депеш, подготовленной The Guardian совместно с New York Times и журналом Der Spiegel.

Падению тиража - проблеме, с которой сталкиваются и другие серьезные газеты Великобритании, - не в последнюю очередь и основательно поспособствовала популярность таблоидов Мердока, таких как The Sun. Британский рынок бульварной прессы - один из самых жестких, жадных до сенсаций и бесцеремонных. В этом бассейне с акулами The Guardian долгое время считалась довольно мелкой, но дерзкой рыбешкой. Газета не могла отделаться от имиджа издания не слишком информативного, зато весьма самоуверенного, с претензией на универсальное знание, ориентированного на истинных ценителей культуры, чиновников и сановников.

Конечно, такой имидж последние несколько лет с действительностью соотносится слабо. Едва ли найдется газета, которая столь же последовательно досаждает влиятельным обитателям Туманного Альбиона, как The Guardian Расбриджера. Так, в ее "послужном списке" разоблачения, повлекшие за собой тюремное заключение широко известного депутата от партии тори, а с крупной сетью супермаркетов Tesco и нефтяным концерном Trafigura завязались нашумевшие правовые споры о границах журналистской свободы.

Схватка с Мердоком тоже обеспечила газете новые симпатии. Вот только у бумажной версии аудитория тает. И потому Расбриджер задумал радикальную смену курса: каждый полученный фунт стерлингов инвестируется в онлайн-выпуск, в то время как классическая газета "худеет". Уже известно, что осенью The Guardian перейдет на новый формат: меньше страниц, больше аналитических материалов. Даже в самом издательстве не верят, что это остановит падение тиража, но хотя бы сократятся расходы.

Зато в Сети влияние The Guardian постоянно растет. По данным компании Comscore, специализирующейся на исследованиях рынка, в августе электронный выпуск вышел на 5-е место по посещаемости среди газетных порталов мира, число посетителей уже приближается к 32 млн человек в месяц. Как ожидается, появление американской версии вызовет рост популярности издания в Штатах, где страничка The Guardian, считающейся либеральной, уже сегодня имеет постоянных поклонников.

Однако при всем цифровом оптимизме The Guardian не получает прибыли даже в Сети. Не считая парочки дополнительных услуг или подписки для доступа с мобильника, газета упорно продолжает информировать читателей безвозмездно: в редакции полагают, что только такая модель однажды позволит зарабатывать в Интернете. И чем выше популярность онлайн-версии, надеются издатели, тем более солидными рано или поздно окажутся рекламные поступления.

Впрочем, пока это только надежды, которые Расбриджер может выразить двумя незамысловатыми кривыми на плоскости координат: одна отображает доходы от печатной версии и все больше загибается вниз, другая - онлайн-доходы, и она устремляется вверх. Его журналисты даже придумали иронический термин, "крест Расбриджера", для обозначения точки, в которой обе линии должны пересечься, а расчет главреда - оправдаться.

Вопрос в том, когда и на какой отметке это случится. "Говорить, что модель не работает, преждевременно. Нам предстоит воспитать рекламную индустрию, но до этого времени нужно продержаться", - отмечает Расбриджер. Тем временем пример New York Times показывает, что возможна и другая модель, более смелая или более рискованная - в зависимости от перспективы. В марте издатель Артур Окс Сульцбергер-младший решился разрубить гордиев узел финансовых проблем: интернет-версия газеты обзавелась "виртуальным шлагбаумом". Теперь читателям, которые за месяц уже прочли 20 статей, анонсированных на главной странице портала, предлагается заплатить $15-35 (в зависимости от того, как они заходят на сайт: только ли с компьютера или как с компьютера, так и со смартфона или планшетника, такого как iPad).

"Интерес к статьям в New York Times очень велик. Спрос высокий, предложение ограничено; подходящая бизнес-модель отыщется непременно", - ободрял тогдашний главный редактор Билл Келлер встревоженных журналистов. Это шаг экзистенциальной значимости, сравнимый со стремительным прыжком впотьмах, когда прыгающий не знает, куда ему предстоит приземлиться. Преемница Келлера Джилл Абрамсон, вступившая в новую должность в сентябре, считает появление "шлагбаума" правильным, тем более что она сама участвовала в его установке.

Пока что трудно сказать, насколько оправдает себя такая стратегия в долгосрочной перспективе, но первые результаты получились неожиданно обнадеживающими. После трех месяцев за доступ на портал заплатили 224 тыс. пользователей, что немногим меньше того результата, которого руководство рассчитывало достичь за весь первый год. Более актуальную статистику, равно как и финансовые подробности, New York Times пока не опубликовала.

Конечно, с введением условно платного доступа читательская аудитория в целом сократилась. И тем не менее на портал New York Times за месяц заглядывают 47 млн посетителей со всего мира, что обеспечивает ему явное лидерство среди новостных сайтов. Вопреки опасениям резкого падения выручки от интернет-рекламы не произошло, в частности, потому, что издательский дом смог повысить расценки. И то, что рекламные поступления в последние недели несколько уменьшились, пожалуй, объясняется, скорее, неутешительной конъюнктурой, а не "шлагбаумом".

Качественная журналистика стоит денег, и за нее люди готовы раскошелиться, убеждены сторонники платы. Однако главный редактор The Guar-dian Расбриджер полагает, что эти доводы кажутся более основательными, чем они есть. Для него это вопрос не просто бизнес-модели, но "журналистской философии". В самой идее платного доступа он видит попытку перетащить старые нормы в новый, цифровой мир. "Мир сетевой журналистики характеризует открытость, сопричастность читателей, - говорит Расб-риджер. - И требовать с них деньги - значит делать вид, будто журналисты все еще остаются единственными экспертами. Но, возможно, вы знаете больше, чем читатели, уже не на 90%, как раньше, а всего на 30%. А значит, больше денег просить нельзя".

Обнадеживающее предзнаменование, что труд The Guar-dian в конечном счете может и окупиться, конечно, есть: со времен скандального разоблачения News of the World читатели предпочитают следить за ходом событий, когда случается что-то серьезное (как, например, недавние молодежные беспорядки в Лондоне), на портале The Guardian, а не на конкурирующих сайтах. "Люди считают газету надежным источником информации, - говорит заместитель главного редактора Катц. - Нас воспринимают серьезнее". Но долго одной этой радостью не проживешь.
   
"Мы охотимся на крупную дичь"
Редакцию The Guardian решено посадить на диету. До 2016 года газете и ее "братскому" изданию Observer предстоит урезать расходы на 25 млн фунтов стерлингов. С 2009 года увольнения коснулись почти 300 из 1800 сотрудников.

Две недели назад издательский дом объявил о повышении цены на печатную версию газеты: она будет стоить не 1 фунт стерлингов, а на 20 пенсов дороже. Это должно хоть как-то ограничить потери. "Вопреки распространенному мнению мы не благотворительная организация. Нам дозволено тратить деньги на дорогостоящую инвестигативную журналистику, пусть даже она и не окупается. Но это не способствует улучшению нашей финансовой ситуации", - говорит главный редактор Расбриджер. Он просит читателей с пониманием отнестись к повышению цены. The Guardian не нацелена на прибыль: "Мы охотимся на крупную дичь, и небезрезультатно. Но нам нужна ваша поддержка".

Изабелль Хюльзен, «Der spiegel», перевод: Владимир Широков

Профиль

Додати коментар

Ім'я, Прізвище* E-mail Захист від спаму* Текст повідомлення*  

Додати коментар